Когда в первом фильме Вигго Тарасов говорит, что Джон Уик — это «Баба Яга», сцена звучит смешно для россиян. Невольно вспоминается Георгий Милляр с его «чур меня», на лице возникает улыбка, а в голове вопрос: «А при чем тут старушка?»
Краткое предисловие
Сынок Йосеф только что убил собаку Уика и угнал его машину — и не подозревает, что навлек на себя проклятие во плоти. «Мы зовем его Баба Яга», — говорит Вигго. В переводе — Бугимен. Но на русском это вызывает недоумение.
Ведь Баба Яга — это вовсе не мужчина. Более того, это фольклорная ведьма, да еще и старуха. При чём здесь Киану Ривз с пистолетом?
Откуда прозвище?
На деле, Вигго говорит не о буквальном персонаже сказок, а скорее использует прозвище, способное вызвать ужас. Для мафиозного мира, где живёт Тарасов, Уик — не просто убийца, а легенда.
Он тот, кого посылают, чтобы выполнить невозможные убийства.
Проблема перевода
На Западе аналогом Бабы Яги является Бугимен — «пугало», ночной ужас из детских кошмаров. Но в русской культуре это персонаж с другим набором черт: женский образ, мудрый и зловещий, но далеко не универсальное чудовище.
Всё же — почему именно она?
Можно предположить, что сценаристы намеренно выбрали имя, вызывающее у русских зрителей мурашки. Ведь Баба Яга — фигура, не вписывающаяся в рамки добра и зла. Она живёт в лесу, варит зелья, карает и помогает. А еще является проводником в мир мертвых.
У Джона Уика схожий символический код: он вне системы и отправляет на ту сторону пачками. Этот белорусский сирота из цыганского клана «Ruska Roma» должен вызывать ужас.
Для западного зрителя прозвище «Баба Яга» звучит как нечто мрачное и мифическое, для русского не столь однозначно. Но в этой ироничной нестыковке есть особое очарование.
Сцены после титров нет — и слава богу: «Балерина» получит идеальный сиквел — в финале есть прямой намек.
